«Я ходил за линию фронта». Откровения войсковых ра - Страница 59

— Офицеров приходилось брать?

— Да. Как-то мы пошли в тыл. Наткнулись на штаб. Обложили его, стали наблюдать. Там какой-то шум, догадались, что идет пьянка. Выбрали время, забросали гранатами. Ворвались, взяли офицера и документы.

Летом дивизия была переброшена под Выборг, а оттуда на торпедных катерах вернулась под Таллин.

Здесь я получил интересную задачу. Вызвали меня в штаб дивизии и говорят: «Со штаба армии приехал разведчик с радистом. Вы пойдете с ними на Даго. К острову подойдете на торпедном катере, дальше — на шлюпке. Ваша задача — провести разведку сил, обороняющих остров». Познакомили меня с этим лейтенантом, армейским разведчиком, с радистом. Переодели в гражданское, отобрали документы. Почему меня выбрали? Я выглядел как мальчишка, совсем не похож на солдата… Вечером погрузились на катер, положили резиновую лодку. Катер остановился примерно в трех километрах от острова. Мы сели в лодку и пошли к берегу. Недалеко от берега был лесок, большой кустарник. Вырыли окоп, оставили радиста с рацией. Сами пошли на связь с местными жителями.

Лейтенант пошел в одну сторону острова, а я в другую. В Эстонии — хуторная система, дом от дома полкилометра стоят. Он мне сказал, что в таком-то доме живет жена офицера. Офицер отступил с Красной Армией, а она осталась на оккупированной территории: «Найдешь ее. Зовут ее Екатерина. Она что-то расскажет, сам проведешь разведку. Через три дня встречаемся на берегу». Так и договорились. Я ее нашел быстро. К утру прошел километров десять и вышел на этот хутор. Зашел с тыльной стороны, подошел к сараю и жду, когда кто-то появится. Выходит женщина лет 35 с ведрами, идет в сарай, видимо, доить корову. Я вышел, поздоровался: «Вы Екатерина?» — «Да. А ты кто?» — «Я заблудился и вышел к вам, мне сказали, что к вам можно, вы одна живете». — «Да. Я одна живу. Пойдем в дом». Пошли мы в дом. «Ты, наверное, голодный? Ну, рассказывай, зачем пришел». Я ей рассказал, что так и так, о вас знают, о вас помнят. Муж ваш жив, здоров. Моя задача побыть у вас, посмотреть, узнать, кто здесь есть. Она говорит: «Здесь никогда никого не бывает, редко приходят или проезжают немцы». — «Хорошо. Я пока побуду у вас». — «Да, конечно». Договорились, что если кто-нибудь придет, спросит, то я выдам себя за племянника, который пришел с другого хутора помочь. Я же деревенский. Соскучился по работе. Убрать навоз для меня никакой проблемы. Так что стал помогать… К вечеру слышу шум — идет обоз. Две подводы повернули к дому. Состояние жуткое. Немцев брали, но это в бою, в траншеях, а тут их человек 10–12, разговаривают на своем языке. Стою у сарая, они на меня никакого внимания не обращают. Слышу, речь не немецкая. Я смотрю, ездовой распрягает лошадей, поворачивается ко мне: «Ком…» Я подошел, помог распрячь. Напоили лошадей, как-то незаметно подружились. Он мне говорит: «Так ты эстонец?» — «Нет, я русский». — «А я грузин». — «Как тебя зовут?» — «Саша». Выяснилось, что он бывший пограничник, попал в плен в первый день войны. Его командир заставы посадил на лошадь, приказал скакать в отряд и доложить обстановку. Проскакал километра два, и его перехватили немецкие мотоциклисты. Так он оказался в плену. Стали брать в армию по желанию. Вначале украинцев, потом белорусов. В 1942 году объявили набор грузин. Он подумал: или подыхать с голоду здесь, или в армию. Решил при первом бое убежать к нашим. Когда попал туда, там стали рассказывать, что всех пленных в Красной Армии расстреливают. Говорил, что по своим не стрелял. Был ранен. После ранения был переброшен в Эстонию и на этот остров Даго. Жили они в этом доме день, два, три. Я не могу уйти и разведать не могу. Только к концу третьего дня они опять зашумели, видно, собираются. Я спрашиваю: «Саша, вы куда?» — «Да нас перебрасывают с места на место. Вот сейчас получили задание, перейти…» — «Я спрашиваю, много вас здесь?» — «Да нет, батальон, может, два». Мне этого уже было достаточно. Наступила ночь, я бегом к радисту — меня же ждут! Пришел, рассказал, в какую ситуацию попал, что узнал. Передали сообщение. За нами опять пришел торпедный катер, и мы вернулись к себе. Через два или три дня получили приказ о высадке дивизии на этот остров. Наш полк — в первом эшелоне. Мне командир полка говорит: «Ты, как разведчик, пойдешь первым». Дали двенадцать катеров. Со мной на катере взвод разведки и саперный взвод. Всего человек 30. Облепили весь катер. Сидим. Командир полка зашел на катер и ставит мне задачу, его вся свита на берегу. В это время катер отходит. Связи-то не было никакой. Командир катера получил задачу от своего командования, и все, он отошел. Командир полка остался на катере. К рассвету подошли к острову. До берега километра три. Я спрашиваю командира: «Почему мы остановились?» — «Ждем самолеты». Через некоторое время появились наши самолеты, штурмовики. Нанесли удар по берегу. Пока они наносили удар, катера подошли к берегу. Мой катер подошел прямо к разрушенному пирсу. С пакгауза ведет огонь пулемет, и справа крупнокалиберный пулемет ведет огонь. Катер толкнулся в столбы пирса, и я дал команду: «Ребята, за мной вперед!» А катер начало относить. Я вижу, отходит от этого столба, и я прыгнул на столб. Пули свистят, а я на этом столбе. Дело было в конце октября. Мы уже получили ватные брюки. Сапоги у меня болотные, телогрейка, автомат и пистолет.

Я прыгнул. Упал в воду и пошел ко дну, но как-то выкарабкался, и, пока катер разворачивался и заходил для швартовки, я уже вылез на пирс. Гранатами забросал пакгауз, обеспечил высадку. Командир полка все это видел. Охрана была только у пирса. Больше сопротивления не было. Полк пошел вглубь острова. Там встретили уже эти власовские батальоны. На второй день мы продвинулись километров на 15–20. Полк остановился. Штаб полка занял на хуторе большой дом. Я со взводом расположился в соседнем домике. Говорю: «Старшина, приготовь ужин». — «Все будет сделано, товарищ лейтенант». Я, кстати говоря, уже был старшим лейтенантом. Но для него всегда — лейтенант. Попросил у хозяев картошки, наварили картошки… даже было немножко выпить. Сидим. И в это время приходит со штаба полка старший лейтенант, помощник начальника штаба: «Слушай, Чернов, штаб полка там не размещается. Начальник штаба приказал освободить это здание. Поместитесь куда-нибудь в другое место». Ну, я же разведчик… да выпил: «А где вы были, когда я высаживался?! Я высаживался, имею право занимать любой дом! Никуда не пойду». Тот пошел, доложил командиру полка. Так и так, не выполняет приказ. Командир полка меня вызывает: «Ты чего, шебуршишь?» — «Так и так. Вы же видели, я высаживался первым, я могу занимать этот дом». — «А штаб полка где будет? Ты слышал приказ начальника штаба?» — «Так точно». — «Я уже подписал представление тебе на Героя Советского Союза, как высадившемуся первым». Берет лист бумаги и рвет его. «Пусть для тебя это будет наукой. Приказы надо выполнять!» Я ничего не получил за эту операцию.